Неточные совпадения
А потом опять все прошло, только уже в лице прибавилось что-то
новое: иначе смотрит она, перестала смеяться громко, не ест по целой груше зараз, не рассказывает, «как у них в пансионе»… Она тоже кончила
курс.
— Вот видите: мне хочется пройти с Марфенькой практически историю литературы и искусства. Не пугайтесь, — поспешил он прибавить, заметив, что у ней на лице показался какой-то туман, —
курс весь будет состоять в чтении и разговорах… Мы будем читать все, старое и
новое, свое и чужое, — передавать друг другу впечатления, спорить… Это займет меня, может быть, и вас. Вы любите искусство?
Работа кипит: одни корабли приходят с экземплярами
Нового завета,
курсами наук на китайском языке, другие с ядами всех родов, от самых грубых до тонких.
Невыносимая скука нашего дома росла с каждым годом. Если б не близок был университетский
курс, не
новая дружба, не политическое увлечение и не живость характера, я бежал бы или погиб.
Кажется, я был в пятом классе, когда у нас появилось сразу несколько
новых молодых учителей, проходивших
курс гимназии в попечительство Пирогова и только что вышедших из университета.
Про черный день у Петра Елисеича было накоплено тысяч двенадцать, но они давали ему очень немного. Он не умел купить выгодных бумаг, а чтобы продать свои бумаги и купить
новые — пришлось бы потерять очень много на комиссионных расходах и на разнице
курса. Предложение Груздева пришлось ему по душе. Он доверялся ему вполне. Если что его и смущало, так это груздевские кабаки. Но ведь можно уговориться, чтобы он его деньги пустил в оборот по другим операциям, как та же хлебная торговля.
— Нужды нет, ты все-таки пошли: может быть, он поумнее станет: это наведет его на разные
новые мысли; хоть вы кончили
курс, а школа ваша только что начинается.
— А может быть, и ничего нет. Подозрительных симптомов решительно никаких! Это так… вы засиделись слишком долго здесь в этом болотистом климате. Ступайте на юг: освежитесь, наберитесь
новых впечатлений и посмотрите, что будет. Лето проживите в Киссингене, возьмите
курс вод, а осень в Италии, зиму в Париже: уверяю вас, что накопления слизей, раздражительности… как не бывало!
Так, или почти так, выразили свое умное решение нынешние фараоны, а через день, через два уже господа обер-офицеры; стоит только прийти волшебной телеграмме, после которой старший
курс мгновенно разлетится, от мощного дуновения судьбы, по всем концам необъятной России. А через месяц прибудут в училище и
новые фараоны.
С трудом, очень медленно и невесело осваивается Александров с укладом
новой училищной жизни, и это чувство стеснительной неловкости долгое время разделяют с ним все первокурсники, именуемые на юнкерском языке «фараонами», в отличие от юнкеров старшего
курса, которые, хотя и преждевременно, но гордо зовут себя «господами обер-офицерами».
Был выдвинут
новый проект устава о печати, в котором, между прочим, имелся 45-й параграф, предусматривающий особый образовательный ценз для ответственного редактора, вроде диплома об окончании
курса в среднем учебном заведении.
К концу гимназического
курса он круто изменился, увлекся
новыми течениями, преувеличивал внешний демократизм и разделял самые крайние идеи.
Лекции шли правильно. Знакомство с
новыми профессорами,
новыми предметами, вообще начало
курса имело для меня еще почти школьническую прелесть. Кроме того, в студенчестве начиналось
новое движение, и мне казалось, что неопределенные надежды принимали осязательные формы. Несколько арестов в студенческой среде занимали всех и вызывали волнение.
Окончивши
курс, он совершенно уж не тосковал, и в нем только осталось бледное воспоминание благородного женского существа, которое рано или поздно должно было улететь в родные небеса, и на тему эту принимался несколько раз писать стихи, а между тем носил в душе более живую и совершенно
новую для него мысль: ему надобно было начать службу, и он ее начал, но, как бедняк и без протекции, начал ее слишком неблистательно.
Наконец в одно воскресенье, вечером, когда в заведении Петровского парка должна была появиться какая-то
новая шансонетная дива (Прохор был в
курсе таких событий музыкального мира) — и, значит, на перекрестке тоже предстояло движение, — Прошка появился на излюбленном месте.
Ей казалось, что именины были уже давно-давно, не вчера, а как будто год назад, и что ее
новая болевая жизнь продолжается дольше, чем ее детство, ученье в институте,
курсы, замужество, и будет продолжаться еще долго-долго, без конца.
Учился он у меня хорошо, в новерситете
курс кончил; и, как на грех, тут заведись эти
новые суды!
Между тем многие слушатели словесно и письменно стали заявлять профессору, чтобы он возобновил свой
курс, прерванный 8-го марта, — и профессор объявил в газетах, что, подчиняясь желанию слушателей, он вновь начнет свои чтения, лишь только приищет
новую аудиторию.
Уехали из приюта и поступили на учительские
курсы Феничка, Паланя, Гуня Рамкина, Евгеша… Других воспитанниц разобрали на места… Лучшие рукодельницы водворились в мастерские белошвеек и модисток… Старшие разлетались из приютского гнездышка… На смену их шли средние… Подросло
новое поколение девочек и заняло насиженное прежними гнездо…
Да, она кончит
курс, выйдет из института и будет учиться
новому захватывающему делу…
Привлекательной стороной Вены была и ее дешевизна, особенно при тогдашнем, очень хорошем русском денежном
курсе. Очень легко было устроиться и недорого и удобно. Моим чичероне стал корреспондент"Голоса", впоследствии сделавшийся одним из главных сотрудников"
Нового времени", тогда юный московский немчик. Он сильно перебивался и вскоре уехал в Петербург, где из"Голоса"перешел в"Петербургские ведомости", уже позднее, когда я вернулся в Петербург в январе 1871 года и продолжал писать у В.Ф.Корша.
Он даже из-за постоянного кутежа не кончил
курса, но потом подтянул себя и пошел очень успешно по службе после введения
новых судебных уставов.
А в Дерпте на медицинском факультете я нашел таких ученых, как Биддер, сотрудник моего Шмидта, один из создателей животной физиологии питания, как прекрасный акушер Вальтер, терапевт Эрдман, хирурги Адельман и Эттинген и другие. В клиниках пахло
новыми течениями в медицине, читали специальные
курсы (privatissima) по разным отделам теории и практики. А в то же время в Казани не умели еще порядочно обходиться с плессиметром и никто не читал лекций о «выстукивании» и «выслушивании» грудной полости.
И я был в
курсе многого, что делалось в университете, где тогда веяло уже
новым духом, допущены были женщины, шло сильное движение,которое и разыгралось «событием» в сентябре 1861 года, когда университет был закрыт на целый год.
В кружке нашем появился
новый член — студент-естественник старших
курсов, Говорухин. Он, видно, был умница, очень был начитан в общественных вопросах. Плотный, коренастый, с редкою бесцветною бородкою, сжатыми тонкими губами и внимательно приглядывающимися глазами. Как будто он все время тайно кого-то среди нас разыскивал или выбирал.
Приехали на конке к Волкову. На площади перед кладбищенскими воротами колыхалась огромная масса студенческой молодежи. Среди штатских одеяний студентов-универсантов старших
курсов пестрели формы младших универсантов, технологов, медиков и лесников. Были курсистки. Подъезжали конки и подвозили все
новые толпы студентов.
Немногочисленные высшие женские учебные заведения, которые существовали в предыдущее царствование, либо были закрыты, либо доживали последние годы: доводили до выпуска наличные
курсы, а
новых уж не принимали.
Я освободилась только к шести часам вечера на другой день. Утром и днем занятие на
курсах, потом надо было сменить Анюту, которая разрывалась на части от прибавившейся ей
новой роли няни.
Гумилевскому, который надеялся направлять
курс нового корабля по-своему, не пришлось этого выполнить.
Серж Бетрищев стал горячо возражать. К чему же в таком случае служат ему его деньги, которые он швыряет направо и налево, его кутежи, если ценой этого он не приобрел опытности. Он не пожелал окончить
курса, он бросился в жизнь, в самый омут петербургской жизни, и ему кажется, что едва ли они, более зрелые, чем он, летами, могут научить его чему-нибудь
новому, им не испытанному…
В продолжение же войны неоднократно утверждал он Шлиппенбаха в этом чувстве к нему
новыми опытами своего усердия, большею частью запоздалыми, не имевшими значительной ценности, но выставленными так искусно, что принимались в высоком
курсе.
Он на четвертом
курсе. Одна из первых лекций в начале учебного года. Каждый год в это время появляются в университете
новые лица — еще совсем юноши, робко, нетвердою походкою вступающие под своды храма наук. Как бы чем-то испуганные, чего-то конфузясь, с тетрадками в руках, сторонясь других, ходят они по коридорам и залам; это первокурсники, находящиеся еще под свежим впечатлением гимназической скамьи.